«Когда салют был — убежала»:

РБК поговорил с жителями Курской области, эвакуированными в Подмосковье, о том, какой они видят свою дальнейшую жизнь, почему бегут от праздничных салютов и все равно хотят вернуться домой, несмотря ни на что Фото: Мария Лисицына / РБК

«Забрали только одного щенка»

Пансионат «Сосновый бор» находится менее чем в 10 км от подмосковного города Ступино на берегу Оки. Девять жилых корпусов в один и два этажа, корпус со столовой и актовым залом, административный и лечебный корпус, беседки, лавочки. Чистый воздух и сосновый бор.

В обычное время пансионат принимает пенсионеров по социальным программам. Но с середины августа здесь живут те, кто вынужден был уехать из Курской области после вторжения ВСУ.

Фото: Мария Лисицына / РБК

Жители Курской области заезжали в пансионат четырьмя группами — в ночи на 12, 13, 14 и 15 августа, рассказал РБК заместитель директора социально-оздоровительного центра Руслан Абасян. Они садились в автобусы в Курске около полудня и спустя 12 часов приезжали в Подмосковье. Всего прибыли около 170 человек. В «Сосновый бор» привезли только женщин с детьми. Кроме того, приехала отдельная группа детей — родители их отправили подальше от обстрелов, а сами остались в Курской области.

Лариса живет с двумя детьми и мужем в слободе Гончаровка в километре от Суджи и в 10 км — от суджанского КПП на границе с Украиной. Как раз там 6 августа начался прорыв украинских военных. «Ночью был очень сильный обстрел. Стены дрожали, стекла. Утром вроде потише стало», — вспоминает Лариса. К тому времени в Гончаровке уже не было ни электричества, ни воды, ни связи, но муж Ларисы, который был в Москве на вахте, сумел дозвониться до соседа и через него предупредить семью о прорыве. Лариса собрала детей, кое-какие вещи и уехала.

«Я думала, что мы просто до вечера где-нибудь переждем и вернемся. Особо из вещей мы ничего не брали, так, документы и курточки детям», — рассказала женщина. В итоге семья несколько дней ночевала у знакомых и родных в разных селах, а 14 августа добралась до «Соснового бора». В пансионате ей и детям выделили две комнаты, условия хорошие, говорит она.

Что сейчас происходит в Гончаровке и цел ли их дом, Лариса не знает: «Говорят, что много домов побили. Больницу бомбанули, еще когда мы там были, где-то в июле, а сейчас, как я слышала, ее добили. Говорят, и школа наша сгорела».

Вторжение ВСУ в Курскую область началось 6 августа около 5:30 мск, сообщал начальник Генштаба Валерий Герасимов. Власти начали эвакуацию приграничных районов, а в регионе объявили региональный режим ЧС. Позже его заменили на федеральный. Всего покинуть территорию должны были жители шести районов, находящихся у границы, и двух, соседствующих с Курской АЭС. В ночь на 10 августа в Курской области, а также в Белгородской и Брянской объявили режим КТО. К 22 августа из приграничных районов Курской области выехали 133 тыс. человек, говорил врио губернатора Алексей Смирнов.

12 августа Смирнов сообщал, что под контролем ВСУ находились 28 населенных пунктов Курской области. С тех пор официальных данных не было.

12-летняя Альбина приехала в Ступино вместе с группой детей, которых родители отправили в безопасное место. Она живет в селе Снагость Кореневского района. «Брат сказал: «Собирайтесь, поедете в другое село к отцу на стройку, мы с бабушкой и дедушкой соберемся и попозже к вам приедем». Потом говорит, что и оттуда уезжаем и у нас два часа на сборы. Мы быстро собрались и уехали: я, брат, бабушка, отец и мать, на трех машинах. Забрали только одного щенка, а там еще остались кошка, котенок, кот и собака. И в другом селе тоже кот остался», — перечисляет девочка.

Дом, в котором жила ее семья, скорее всего, разбили, считает Альбина. «Потому что, насколько я знаю, около нашего дома стояли танки, не наши. И в доме жили военные», — объясняет она. Эту информацию Альбина узнала от соседки, которая отказалась эвакуироваться: «Она это все видела».

Минобороны России 30 августа сообщило о нанесении ударов по скоплениям живой силы и техники противника в районе нескольких населенных пунктов, в том числе Снагости.

Соседка Альбины по комнате в пансионате — девятиклассница Ксюша, из Курска. В Подмосковье ее отправила мама, подальше от стрельбы. По словам девочек, сначала им сказали, что они отправляются в летний лагерь, однако позже они узнали, что едут в ПВР.

Зинаида Григорьевна и Любовь Ивановна — из села в Кореневском районе, недалеко от Рыльска. В «Сосновом бору» они живут в одной комнате. Зинаида Григорьевна говорит, что уехала, когда над домом «начали ракеты летать». Она переживает за хозяйство — дома остались куры. Женщина просила соседа, который отказался эвакуироваться, проведать их и налить воды, но он отказался: при выходе за ворота над человеком сразу начинает кружить украинский дрон. «Эти дроны как пчелы: она летает над тобой, жужжит, жужжит и, пока не укусит, не улетит», — говорит Зинаида Григорьевна.

Фото: Мария Лисицына / РБК

Любовь Ивановна уехала позже. «Но спала уже не в доме, а в летней кухне, она у меня под деревьями, ее не так видно. Я думаю, если будут бомбить, то, наверное, дом в первую очередь», — рассуждает она.

Среди тех, кто живет в «Сосновом бору», — подросток Артем из села Черкасское Поречное Суджанского района, оно находится примерно в 20 км от границы. Артема ранили, когда он с родными покидал село: ехал на мотоцикле вслед за мамой, и по ним начали стрелять. «Они [ВСУ] сидели в кукурузе и оттуда обстреливали», — рассказал он. У подростка пулевое ранение ноги, сначала его отвезли в Курск, затем в Московскую область.

О срыве атаки в направлении Черкасского Поречного Минобороны сообщало 27 августа.

Как устроена жизнь в ПВР в Ступино

В «Сосновом бору» сейчас проживают около 150 человек (часть прибывших разъехались по родственникам). Из них более 100 — дети, в основном школьного возраста (76 человек), шестеро студентов колледжей, еще шесть малышей в возрасте до года, остальные детсадовцы.

Проживающих обеспечивают всем необходимым — одеждой, обувью, бытовой химией, средствами гигиены, а детей — игрушками, красками, канцелярией, сладостями. Отдельный корпус пансионата выделен под хранение гуманитарной помощи — ее везут организации и просто неравнодушные люди. Например, в одну из коробок с детскими вещами вложено письмо от четырех семей из подмосковной Каширы, в котором они обратились к эвакуированным детям и пожелали им не опускать руки.

Фото: Мария Лисицына / РБК

Для решения вопросов, связанных с получением пенсий, пособий, оформлением документов, в пансионат приезжают сотрудники МФЦ и управления соцзащиты. Для детей проводятся развлекательные мероприятия. Например, в четверг, 29 августа, сначала устроили литературную викторину, затем приехавшие актеры играли спектакль «Приключения кота Шмяка», а после аниматор проводил конкурсы.

По словам Абасяна, основные вопросы — бытовые и социальные — «уже отлажены», люди в основном адаптировались к новому месту жительства и местному графику.

Политика В Курской области два раза за десять минут объявили ракетную опасность

Детей устроили в местные школы и детские сады, решен вопрос и с их доставкой туда, а также с сопровождением родителями, сообщил Руслан Абасян. Кроме того, есть договоренности с педагогическим институтом о том, что их студенты будут работать в ПВР в качестве волонтеров и помогать детям с учебой и домашними заданиями. Бывший бильярдный зал пансионата переоборудуют в учебный, где дети смогут на компьютерах делать домашнюю работу.

Пока живущие в «Сосновом бору» массово не решают вопрос трудоустройства, для них сейчас в приоритете — отправить детей в школы и сады, говорит Абасян. После того как эта часть жизни наладится, у мам будет больше свободного времени и возможностей трудоустроиться, отмечает он. Но в пансионат регулярно приезжают сотрудники отделов кадров учреждений Ступино, эвакуированным рассказывают о возможностях работать, уточняет он. Нескольких женщин временно трудоустроили в самом пансионате.

Политика «Никуда мы не побежим». Репортаж РБК из Курской области

«Хочу побыстрее вернуться ко всем и обнять»

Собеседники РБК говорят, что в «Сосновом бору» им очень нравится, но никто из них пока не готов думать про более или менее долгосрочные варианты проживания, все хотят вернуться домой. Светлана (имя изменено) из Обояни (около 70 км от границы), которая жила в ПВР с сыном, возвращается в Курскую область на днях. «Мы уехали, когда они вошли и не известно было ничего. Они уже к нам подходили, недалеко были. [Сейчас] их немного сдвинули, уже установилась линия фронта, и я питаю большие надежды на то, что их выдворят», — поясняет она.

В Обояни у семьи осталось хозяйство, за ним следит муж Светланы. Она старается успеть вернуться к 1 сентября, чтобы сын пошел в свою школу. Все его одноклассники на месте, добавляет она.

«Знаете, в гостях хорошо, а дома лучше. Здесь очень хорошо, нам очень понравилось, все чудесно, но не навсегда же, надо уже домой», — говорит женщина. На вопрос о том, не страшно ли возвращаться, Светлана отвечает отрицательно. «Так хочется домой, что все страхи, они, знаете…» — признается она.

Глава Обоянского района Игорь Глущенко в своем телеграм-канале рассказывает о спокойной обстановке в районе.

Вернуться к началу учебного года решили и Альбина с Ксюшей. «Я иду в 9-й класс, у меня экзамены, пора выбирать профессию, — говорит Ксюша. Она хочет стать стоматологом. — Со школой уже все решено, с репетиторами». Она признается, что очень скучает по родным, к тому же с родителями спокойнее, «чем тут одной».

«Я хочу побыстрее вернуться ко всем, чтобы обнять, провести с ними время», — говорит Альбина.

Лена из Курчатовского района собирается идти в 8-й класс в школу в Ступино. Они с сестрой также приехали в составе группы детей без родителей. «Сейчас тут хочу остаться, потому что не слышно взрывов, спокойнее. Уже отвыкла от этого всего», — говорит девочка. Кроме того, в Курской области ей пришлось бы снова учиться дистанционно, а в Подмосковье она сможет посещать школу очно, общаться с одноклассниками, говорит Лена. Сложные предметы — алгебру, геометрию, физику и химию, которая начинается с 8-го класса, — лучше изучать очно, считает она.

Вернуться домой она собирается, когда там будет «тихо-мирно», говорит девочка: «Мы живем в поселке имени Карла Либкнехта, он находится между Льговом и Курчатовом. Пока что в наш поселок ничего не стреляет, но все равно страшно, потому что Льгов и Курчатов недалеко». ВСУ обстреляли Льгов 29 августа, были повреждены два жилых дома и железнодорожные пути. Также загорелся склад одного из городских комбинатов.

Общество Как живет город ядерщиков Курчатов, названный целью атаки ВСУ

Лариса из Гончаровки, расположенной вблизи границы, тоже пока остается в «Сосновом бору», ее дети пойдут здесь в 1-й и 5-й классы. «Пусть пока поучатся, все равно ведь надо учиться. Думаю, мы будем здесь до того момента, как скажут, что можно возвращаться», — говорит она.

На вопрос о том, нет ли у семьи планов обосноваться в Московской области, Лариса отвечает, что «хотелось бы домой». «Мы там привыкли, там все родственники, там наш класс. Мы все равно тут гости. Дом есть дом. Мы его в 2015 году купили, он нам понравился, мы его выбрали. Теперь опять выбирать? Нет, не хочется», — добавляет она.

Ждут возможности вернуться домой и Зинаида Григорьевна с Любовью Ивановной. «Каждый день сидим смотрим, смотрим, когда освободят, чтобы можно было домой вернуться», — говорят они, показывая на телевизор. «Надеемся, может, к осени что-то сделают, а то нам же еще картошку копать», — шутит Любовь Ивановна. Но тут же становится серьезной, поясняя: «Все равно ты здесь, а душа твоя дома».

Фото: Мария Лисицына / РБК

О том, что постояльцы «Соснового бора» приехали из зоны боевых действий, внешне не напоминает практически ничего. Но сами они забыть об этом не могут.

— У нас все хорошо, все нормально, жизнь хорошая, — рассказывает Любовь Ивановна.

— А что ж ты, когда салют был, испугалась, побежала? — спрашивает ее Зинаида Григорьевна.

— Так это я за тебя испугалась, — отшучивается та.

Салют на днях запускали в соседнем лагере на открытии смены. Тогда многие испугались, а дети заплакали, вспоминают сотрудники пансионата. «Мы перепугались, бахает, — рассказала Лариса. — А до этого еще и гром был. Мы сидим и думаем, это что вообще? Дети сразу спрашивают: «Мама, что это?» Никакой радости [от салюта не было], сразу ассоциации не те».